В сентябре мне в руки попала книжечка со стихами офицера, погибшего в первые дни СВО. Я писала о нем – о Никите Вячеславовиче Самойлове, потомственном офицере, который успел разработать пособие о расчетах траектории стрелкового оружия, а в 22-м с помощью этих расчетов точечно подбил танк. Он погиб в 28 лет, его всегда называли по имени отчеству. Он был белой офицерской костью и зачитывался книгой деда-военного – «Книга будущего командира».
И вот я приехала в Брянск, встретилась там с незнакомой мне женщиной, и пока с ней говорила, поняла – это мать Никиты Вячеславовича, мать единственного своего сына. Она сказала, что сын позвонил ей в конце февраля и сказал – «Мам, я уеду ненадолго. Я скоро вернусь». Наталья отчего-то сразу поняла, что он не вернется, а через несколько дней началась СВО. Я спросила ее, если она всё понимала, почему не попыталась задержать сына. «Я – мать офицера, - с гордостью ответила она. – Я не имею права его задерживать». Она еще сказала, что сначала Никита поступил в Бауманку, сам, на бюджет, но бросил ее, сказав родителям – «Простите, но я должен быть на передовой», хотя никакой передовой тогда еще не было, и поступил в военное училище. В ночь на 5 марта Наталье приснился сон, проснувшись, она поняла, что ей нужно собрать вещи сына, чтобы раздать их.
Мать воспитывала Никиту Вячеславовича не патриотом, а человеком. Вот шли они по дорожке, она говорила – «Сынок, смотри под ноги, не раздави жучка, это папа-жук, он к деткам своим бежит». Она говорила, что мир не надо менять, но в своем маленьком мире можно пускать добро, как круги по воде. Она мне сказала, что невозможно воспитать человека, не привив ему любовь к Родине. Теперь, когда она куда-нибудь едет и ей становится невыносимо больно до сих пор, она блокирует машину и изо всех сил кричит. Просыпаясь, она знает, что сына нет, и делает невероятное усилие, превозмогает себя, чтобы шагнуть в следующий день. Рядом на подушке лежит его футболка, и она обнимает ее. Но что она может сделать, если время выбрало ее сына, а он бы все равно на войну ушел? Ей всё это время так больно, что многие друзья просто отскочили от нее, чтобы не находится в орбите ее материнского горя.
В ту ночь на 5 марта ей снилось, что она танцует в пустом зале одна в черном платье. Она проснулась, открыла шкаф и посмотрела на вещи сына. Но он был еще жив, хотя его рота под Гостомелем уже попала в окружение. В первые секунды боя Никита Вячеславович взял командование боем на себя, они уничтожали единицы противника – по его баумановским расчетам, в 16.46 пуля украинского снайпера вошла между платинами его бронежилета. Никита упал с открытыми глазами, бой не прекращался, а он все смотрел в небо. Его бойцы отошли, а через неделю за ним вернулись – он их любил, он был настоящим другом, справедливым командиром. Никита Вячеславович все еще лежал с открытыми глазами. «Командир, - сказал его боец, - пора уходить, закрой глаза». И Никита Вячеславович закрыл глаза. «Он умыл его личико, - рассказывает мать, - и стал его выносить».
После того сна прошла неделе, и Наталье позвонил отец Никиты, сообщил, что сына больше нет. Потом она ждала его тело. А встретила его во дворе брянской церкви, туда заехал микроавтобус с закрытым гробом, и она сразу поняла – «Это сынок». Во дворе никого не было, и в эту минуту она знала, что он приехал только к ней, чтобы только она могла с ним попрощаться. Но, когда хоронили, все равно кричала – «Это неправда!».
Вот и получается, что она осознанно вырастила из мальчика настоящего человека, а его теперь нет. Жалеет она, что, вырастив человека, побочным образом вырастила патриота? А по-другому, наверное, человека воспитать и не получается. Никита кадетом еще любил повторять – «Служу не за довольствие, служу Отечеству и разведке». А было время, когда Никита Вячеславович учился в школе, и мать с отцом каждый вечер придумывали для него сказки, в которых Никита-герой всех спасал. И он сначала лежал с открытым глазами, слушал, а потом засыпал счастливый.
