В Брянске рассвирепевший от шума соседей мужчина схватился за ружье, чтобы потребовать от них тишины.
О стрельбе в доме сообщили в полицию жильцы многоэтажки в Бежицком районе. Стражи порядка, прибыв к месту происшествия, увидели, что в одной из квартир дверь повреждена выстрелом. Хозяйка рассказала, что ее муж, которого взбесил шумом у соседей, решил добиться тишины с помощью оружия. Женщина преградила ему путь и попыталась отнять оружие. Прогремел выстрел. Мужчина бросил оружие и ушел.
Оказалось стрелял судимый 41-летний местный житель. Задержали его в квартире знакомого.
Но однажды в Брянске шум довел до греха не уголовника, а судью.
«Со мной случилась беда. 20 ноября 2000 года я сошел с ума…»
Семидесятилетний Юрий Анатольевич, сказавший эти слова, производил впечатление разве что вспыльчивого, избегающего самокритики, но никак не лишенного рассудка человека. Как известно, обычно душевнобольные свое сумасшествие отрицают. И все, кто знал Юрия Анатольевича, в один голос утверждали, что за последние годы он не переменился. Таким его помнили и по прокурорской службе, и по работе в суде. Но тот ноябрьский день стал для него роковым.
22-летняя Татьяна, соседка по дому (этажом ниже) около цирка, по мнению бывшего прокурора, вела слишком уж развеселый и шумный образ жизни. А Юрия Анатольевича этот карнавал раздражал до болезненного состояния. Недаром он в свое время разбирал дела стиляг из знаменитой брянской «Божьей коровки».
А 13 ноября у Татьяны был день рождения, и отпраздновать его она решила в кафе:
– Я была уверена, что дома дед испортит мне праздник. Опять будет стучать по батарее, жаловаться в милицию…
Ждал праздника и бывший судья.
– Я знал, что у нее 13 ноября день рождения, и перед очередным шабашем стал чувствовать, что схожу с ума, – рассказывал он он. – В ушах звенит, голова гудит, даже когда все вокруг утихает.
Через неделю именины продолжились в квартире Тани. Она вернулась домой с приятелем, подругой и бутылкой вина в час ночи. Им казалось, что никому не досаждали, но для судьи каждый ночной звук был нестерпим. Он, как десятки раз до того, позвонил в милицию. Прибыл строгий человек, но не стал поддерживать ни ту, ни другую сторону.
– Потом меня взяла обида, – рассказывала Татьяна. – До каких пор я должна терпеть? После того, как милиция ушла, он снова бил по батарее.
Она не заметила, что «обида взяла ее» уже в шесть утра, когда даже увеселительные заведения закрываются. Вместе с приятелем Татьяна поднялась этажом выше. И хотя они утверждали, что судья сам открыл двери, а он – что открыли непрошеные гости, несомненно одно: в его руках оказалось охотничье ружье. Татьяна не успела, развернувшись, отойти и на шаг, как грохнул выстрел. Дробь превратила лопатку в кровавое месиво, часть свинца застряла в легких…
Ружье пропало. Юрий Анатольевич говорил, что не помнит ничего. Даже того, была ли двустволка у него либо ее принес брат. Предполагал даже, что с оружием пришли Татьяна и ее приятель. Затмение, в которое не верили соседи. Они утверждали, что стрелок успел вынести из квартиры ружье до прихода милиции.
В тюрьму его отправили через несколько дней после трагедии. Таню тогда повезли к питерским врачам, потому что брянские не брали ответственность за благополучный исход операции. А Юрия Анатольевича поселили в камеру с бывшими работниками правоохранительных органов. И для старика оказалось в диковинку, что среди законников царят такие же бандитские порядки, как и в среде обычных уголовников. Девять месяцев изо дня в день бывший судья мыл полы, слыша за спиной ободряющее: «Прокурора надо убить».
Потом – психиатрическая экспертиза. В институте имени Сербского записали, что судья страдает формой «органического бредового расстройства». Иначе говоря, болен был в миг выстрела и нуждался в лечении после того. От уголовной ответственности бывшего судью освободили и направили на душеспасительные процедуры в областную больницу номер шесть, расположенную в деревне Ивановке под Брянском. Казалось бы, щадящий приговор, но он едва не стоил жизни судье.
Ровно через месяц жене пленника позвонили из больницы и сказали:
>
